[mrk-miav]

Первое, что хочется сказать. Дома - тихо и хорошо. Кот - предатель. Любимый - чудо.

А пошли все на, пошли все на, пошли все на раскопки!

Теперь - про экспеду.
Странно как-то все получилось. Интересный памятник - хорошо работается, но находок мало, орлы немного бунтуют. Хорошие люди - и постоянные приступы мизантропии с убеганием в кусты на большой скорости. Болезни, боли, усталость, отчаяние.
Но - в то же время...

Эта экспеда, почти ничего не давшая в профессиональном плане, полная тоски и разочарований, запомнилась хорошим - плохое уже не важно.
Но - по порядку:
1. Приехав, мы поняли, что прошлый год был в сто раз проще: там была толпа придурков, у которым на лбу жирным шрифтом было написано все, что они думают, все, что они собираются сделать. В этом - придурков было всего четыре. Но нам этого хватило - подлючие, непонятные.
2. Возобновила старые знакомства: встретила Валюшку Потапову и Ника Казанцева.
3. Поработала в кайф: и дренаж, и отвалы - даже посахемствовала немного, по случаю болезни, когда нельзя было толком работать.
4. Мизантропия - не такая уж и плохая штука. Это мы поменялись с Гелькой местами - раньше она в гордом одиночестве шаталась по лесу, отсиживалась в палатке и пр.пр.пр, а я тусила. Теперь все было наоборот: одной мне нравилось бывать сильно больше, чем в компании, а Гелька, напротив, упивается обществом.
5. Постаралась рассеять репутацию "Девочка-косяк". Вроде даже что-то получилось!

6. Поняла, насколько это ужасно - отсчитывать дни до отъезда. Мне было не в кайф. Не жилось. У меня была любимая работа, но вокруг были люди, неинтересные, несимпатичные мне.
7. Наша туса сохранилась и дополнилась, так что посиделки - добрые и долгие, грустные и веселые вечера были. Как был и вечерний гон.
8. Любимый - чудо. Нашел возможность приехать. И нашел возможность забрать меня оттуда! Подарил море тепла. Гелька даже сказала, что я при нем становлюсь добрее: перестаю язвить и кусаться.
9. Экспеда была травмоопасная - народ бился, резался, падал. А у меня - кровожадная лопата: поранила ладонь одному юноше и ногу - другому. А Нику вообще лобешник раскроили, перепугались все! Кровищи было - море. Но это не моя лопата была. А жаль.
9. Начальник... Человек, который исходно считался врагом... В общем...

В общем, было в экспедиции два дня - два последних дня, которые вообще многое поменяли, которые все расставили на свои места. После которых мне отчаянно захотелось остаться - хотя это невозможно.
Воскресенье позавчера - посвящение в археологи. Кураж от приготовления перебил общую нервозность прошедших дней. Мы творили, мы делали. Было в кайф.
До момента, пока ребята не пришли играть.
Они не хотели играть! Им это нахрен не надо было!
Кураж затух, мы отработали на автомате.
Потом - ужин. Мы упали у костра. Усталые и пустые. Надо было спеть гимн, но не хотелось - ни нам, ни начальству. А тем паче - посвященным. Жилин - главный начальник - ходил весь вечер грустный и подавленный. И числился во врагах - у всего лагеря.
- Ребят, мы его к костру ни разу не пригласили!
...стало тихо... стало стыдно.
- Ну да... С чего ему к нам - по-человечески, если мы к нему - как к скотине?..
Ник, а потом я пошли звать начальника на посиделку. Он расцвел.
Травил байки, пил с нами из одной кружки настойку, слушал песни.
А на следующий день был в прекрасном настроении, добрый, веселый, Человек, а не Шмель.
Работалось легко - время летело незаметно, любимый тоже работал - совсем рядом. Были находки - много и интересно. Вечером - моя отвальная. И лекция ЛЛ и Михал Генадича по мезолиту вообще и нашему памятнику в частности. И поющий Кто-то. И чай. И настойка по кругу. И светлая прощальная грусть...

Спасибо, Экспедиция...